Человек с другого берега
Книга вторая
Маргарита Водецкая
© Маргарита Водецкая, 2021
ISBN 978-5-0053-7988-7 (т. 2)
ISBN 978-5-0053-5895-0
Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero
Глава 12. Реформатор. Настоящее время
Жёлтый свет электрических фонарей с трудом пробивался сквозь густой озёрный туман, накрывший улицы Нового Иерусалима. Несмотря на то, что до рассвета оставалось достаточно времени, ряды Старого рынка постепенно оживали, заполняясь торговцами и ранними покупателями. Самыми первыми появлялись работники верфей и порта, спешившие к утренней смене и завтракавшие на рынке свежей выпечкой и горячим супом, позже подтягивались рачительные хозяева и хозяйки за продуктами, доставленными из ближайших фермерских колоний и с городских приусадебных участков.
Пока грелась печь, Симха помогла бабушке слепить первую партию пирожков и, надев чистый передник, принялась выкладывать на прилавок нехитрые фрукты и зелень, которые им удавалось выращивать на небольшом наделе пригодной для земледелия земли. К гордости девушки, на участке не росло ни одного ядовитого растения: они с бабушкой тщательно уничтожали любой опасный росток, который имел наглость прорасти в пределах их собственности.
Поспешив на зов бабушки, девушка ссыпала сдобу с горячего противня в плетёную корзину, накрыла её красивым покрывалом и стала дожидаться постоянных покупателей, никогда не проходивших мимо симпатичной и чистенькой лавки и такой же хозяйки.
– С добрым утром, хозяюшка! Мне три пирожка, пожалуйста, – раздался голос первого покупателя, вынырнувшего из тумана на запах свежей выпечки. Им оказался незнакомый молодой мужчина в старой коричневой куртке и таком же платке, похоже, работник с судостроительных верфей.
– Я положу тебе пять, красавчик, день длинный, захочешь ещё, – Симхе всегда удавалось продать больше, используя самые простые и незамысловатые приёмы. Она наклонилась к корзине, накладывая товар в бумажный пакет.
– И всё же я возьму три пирожка, – в голосе незнакомца послышалась нотка металла.
– Как скажешь, милый, – Симха распрямилась, подавая покупателю пакет. – Ой… – она потеряла дар речи. Перед ней стоял новый диктатор, которого она уже несколько раз видела в трёхмерных киноновостях. – Твоя служанка, мой…
– Оставь, – отмахнулся диктатор. – И два яблока, пожалуйста, – он улыбнулся своей узнаваемой обволакивающей улыбкой.
– По.. помыть? – торговка постаралась представить, что перед ней стоит обычный рабочий.
Тот кивнул. Симха вымыла яблоки и вытерла их чистой салфеткой. Диктатор положил на прилавок несколько монет, упаковал пирожки в рюкзак, а яблоки сунул в карман куртки.
– Хорошего тебе дня и удачной торговли! – с этими словами он удалился в туман.
– Что стоишь столбом, как жена Лота1? – высунулась из дверей крошечной пекарни бабушка. – Забирай скорее выпечку.
– Ба, тут только что был диктатор, купил твои пирожки, – Симха со второй корзинкой кинулась помогать пожилой женщине.
– Это тебе спросонья в тумане привиделось. Что делать такому занятому человеку на нашем рынке? Только ноги на здешних камнях переломать.
Симха почти поверила, что ранний посетитель просто показался ей похожим на примелькавшееся в новостях лицо, но не успел настать рассвет, как по рынку прокатились новости, что диктатора видели в рядах Старого рынка. Обсуждали, что он купил несколько кусков сыра, бутылку молока и свежий хлеб. Некоторые говорили, будто, бродя по рынку, диктатор грыз яблоко.
***
Без Роувема, Маргит, Дария и Агари кабинет шефа безопасности казался пустым. Алон занял кресло главы службы, а остальные офицеры окружили стол, над которым в трёхмерном изображении транслировались новости, главным героем которых был, конечно, новый диктатор. Все, кроме Шимона, взирали на зрелище с некоторым недоумением.
Ро, похудевший и сменивший привычные армейские ботинки на что-то наподобие ковбойских сапог на каблуке, выглядел высоким, стройным и обворожительно привлекательным, а контрастная, но простая одежда придавала ему вид обычного горожанина или фермера, нарядно одетого по случаю праздника. Но не эти перемены вызывали удивление. Удивительно было то, как вёл себя диктатор. Недотрога Ро обнимал собравшихся на площади зрителей и пожимал им руки, целовал детей и даже позволял потрепать себя по непокрытым пышным волосам, успевая обаятельно улыбаться во все стороны.
– Если бы я не присутствовал там и не разговаривал с Ро, я бы подумал, что его подменили или что он сильно пьян, – прокомментировал необычное зрелище Алон.
– Да ладно! Это он, собственной персоной, – возразил Шимон. – Я с ним был от начала и до конца, так же близко, как сейчас с Йоханом. Ещё скажи, что Йохана подменили, – он рассмеялся, а следом за ним рассмеялись и другие присутствующие.
Трёхмерная картина инаугурации сменилась интервью с диктатором. Рассказывая о своей работе врачом и шефом службы безопасности, Ро играл интонациями, свободно жестикулировал и искренне улыбался.
– Лабильная психика и высокая концентрация, – заметил Нисан.
И немного актёрского мастерства, – добавил Йохан.
– Чем-то похож на молодого Дария в те времена, когда он меня учил, – сказал Алон. – Господи, как же без старика тоскливо. Мне всегда казалось, что он бессмертный.
В кабинете воцарилось молчание. Все присутствующие либо обучались у Дария, когда он сам занимался с будущими пограничниками, либо работали с ним в службе безопасности, когда он стал экспертом и советником.
– Ладно, вернёмся к нашим проблемам, – продолжил шеф. – Нисан, что там по поводу смерти Агари?
Йохан ощутил неприятный укол в сердце.
– Она умерла? – спросил он, стараясь сохранять безразличный тон.
– Сегодня утром обнаружили тело, – так же безразлично подтвердил глава медицинской службы. – Самоубийство, выпила противорвотное, снотворное и яд. Чтобы наверняка.
– Какие причины? – поинтересовался Алон. – Из-за старика? Так у него баб было без счёта, мне бы такое здоровье, а ведь я его на сорок лет моложе. Она об этом прекрасно знала, когда заводила интрижку. И вообще, Самизнаетекто с ней разругался в хлам ещё за два месяца до своей смерти.
– Переутомление, – развёл руками Нисан. – Профессиональное выгорание. Неудачи в личной жизни. Знаешь, живёт человек, всё вроде хорошо, а потом раз – и расхотелось. Это болезнь, и от неё можно умереть.
– Ладно, – согласился Алон. – Объявляем, что самоубийство произошло в состоянии помрачённого рассудка, вызванного болезнью, и проводим полный траурный церемониал как для умершей от болезни, а не в результате суицида.
Офицеры одобрительно зашумели, Алон считался мудрым и справедливым начальником.
– И ещё немного новостей, – объявил шеф. – Ро… в смысле, диктатор Новой Иудеи попросил откомандировать советника Йохана в Новый Иерусалим в качестве его личного помощника. Йохан, ты учти, что хоть мы с рутинной работой без тебя справимся, но, если возникнет крупный инцидент, ты должен будешь нестись сюда быстрее ветра. По воздуху между Иерусалимом и Мегиддо не более двух часов пути. Поэтому ты прямо сейчас пойдёшь в интендантскую службу, и там тебя научат водить машину. Пока не покажешь лично мне, на что ты способен, не увидишь ни Иерусалима, ни шикарной диктаторской резиденции. Даже там не забывай, что ты на службе. Поэтому приказываю носить форму и вести себя соответственно, а не изображать клоуна на сельском празднике. И помни, что твой прямой начальник – я, а не диктатор, который теперь считается одновременно главой и военной, и гражданской администрации.
***
– А где же пирожки, хозяюшка? – у прилавка стоял диктатор. После его первого появления на рынке прошло больше недели, и та история постепенно обрастала подробностями и домыслами, переходя в разряд городских легенд.
Бабушка болела уже несколько дней, и Симха, боясь растерять клиентов, пыталась управляться с готовкой и торговлей сама, но выходило плохо, а когда она позвала на помощь неаккуратную соседку, то потом была вынуждена отмывать лавку и пекарню от рассыпанной муки и пролитых продуктов. Она сначала хотела сказать, что пирожки уже раскупили, как говорила другим покупателям, но решила не врать.
– Сегодня пирожков не будет. Заходи через несколько дней.
– Что-то случилось? Семь лет продавались пирожки без перебоев, и вдруг нет пирожков? – удивился
